Денежно-кредитная политика - дело тонкое, такое тонкое, что на заре перестройки и представить себе было нельзя. Не ждали мы, что этот финансовый, многим непонятный, технический инструмент играет столь большую роль в жизни всех и каждого.
Войдя в новую жизнь, скопировали, по сути, стандартные механизмы, которые был синтезом механизмов ФРС США вместе с несовершенством их использования в странах Латинской Америки. Доллар-то ведь печатают там и разносят по всему миру, а вот пристегивать свою валюту к нему надо здесь и без широких международных финансовых прав. Кто-то приспособился, как, например, Южная Корея или страны Залива (за счет нефтедолларов, конечно), Китай за счет, чего греха таить, второго контура и регламентированных правил оттока капитала. А кто-то нет, как примерно 80% остального мира, сотрясающего воздух в ожидании свержения ненавистного финансового режима долларовых манипуляторов с лицом «империи добра».
Вот мы, конечно, не эти 80%, но и не те 20%. Мы в некотором роде уникальны. Нефтегазовый запас позволил нам создать более-менее устойчивый базис ДКП, но вот использовать его на цели репродукции своей экономики полноценно мы не научились. Мы как бы в рынке (международном, капитала) и как бы мы сами по себе. Первая парадигма говорит, что нельзя дирижировать, вмешиваться в работу финрынков. Вторая говорит, что это необходимо просто потому, что жать – это значит сначала посеять.
Пожалуй, на текущем уровне дискуссии по денежно-кредитной политике, где все откровенно выдохлись, перегруппировываются для следующих заходов, но все равно не оставляют взаимных упреков. Правда, упреков в более тихих тонах. Хорошо было бы уже услышать от одной из известных сторон признание того факта, что денежно-кредитная политика влияет на экономическое развитие, является фактором роста, что нужно работать над ее настройкой в сторону роста и работать больше. Потому как если принимать, что она влияет только на инфляцию, но никак на доступность капитала, то это не укладывается в самой доступной, «тупой» логике. Во всем мире влияет, а у нас нет. Опять отличились? Но такой сейчас ракурс дискуссии. Тогда и другая сторона не будет требовать залить потребителей дешевыми деньгами, которые тут же потратят их на китайские машины и скупку теперь юаней и бразильских риалов, чего мы позволить себе не можем.
Первая задача сейчас – изменить траекторию и откровенность дискуссии, сделать ее более продуктивной. Потому что как получается? Сейчас уже очень серьезные институты, даже государственные, аналитически доказывают, что ставка в этих условиях не может удержать инфляцию, так как ее вызывают неподвластные ставке факторы – рост бюджетных и потребительских расходов, валютные ограничения и динамика валютного курса. И при сохранении или росте ставки таргет инфляции в 4% все равно не будет достигнут. Но если ее опустить немного, то будет положительный эффект на ВВП примерно с тем же уровнем инфляции.
Но, с другой стороны, вот, заявления начальника денежно-кредитной политики Центробанка – ставку можем поднять, если инфляция ускорится, и уже в июле. Поэтому сейчас главное развернуть дискуссию в продуктивный вектор. И это самостоятельная важная задача. Потому как говорить о продуктивном взаимодействии заинтересованных сторон пока не приходится.
Хорошо сказал замсекретаря Общественной палаты Александр Галушка на ПМЭФ, что подлинный финансовый суверенитет – это ответственная финансовая политика, где она направлена на достижение национальных целей. Почему бы хотя бы это не признать? И дальше второй этап – что для этого делать? Ведь пока до дела руки доходят медленно.
Оригинал: https://t.me/russica2/57860
