Есть две крайности, между ними ходит, как маятник, любая экономика мира.
Свернешь резко направо – царство вседозволенности, полная анархия, рано или поздно взрывающая экономику. Шоки, торговые войны, право сильного, беззащитность и, как апофеоз – бедность большинства семей. Нет желания и сил думать, к чему-то стремиться, зарабатывать. Выживание – не лучший способ для развития.
Налево – другая крайность. Всевластность государства и крупнейших олигополий. Джунгли правил и надзора, сквозь которые невозможно пробраться, не нарушая. Человек, ставший дворней, служивым, не обладающий своим имуществом, которого пытаются втиснуть в рамки жестких технологий, немыслимой отчетности и надзора. Они забирают все время вместо того, чтобы действовать и думать. А человек творческий, принимающий риски, замирает, как пойманный. Он безвольно повисает, и чаще всего ему остается только эмиграция – внутренняя или внешняя.
Крайности сходятся. Что резко налево, что направо – за ними бедность, короткие временные горизонты, бессильность частного лица и, самое главное, технологические тупики для развития. Это экономики времянок, пирамид и хибар. Инновации? Миллионы идей и продуктов? Все это функция от свободы думать, быть подвижным, спокойно наращивать имущество и доходы на долгие времена.
Все экономики мира живут между этими крайностями, одни – ближе к левой, другие – двигаясь к правой. Самые успешные из них – это те, что нашли лучший баланс между принуждением и свободой экономического человека думать, добывать, достигать и накапливать. Англо-саксонская, континентальная (европейская), скандинавская, азиатская, латиноамериканская модели экономик – все это разные степени свободы, глубины регулирования и концентрации собственности. И разная глубина государственного вмешательства в частную жизнь.
Что резко налево, что направо – за ними тупики для развития. Это экономики времянок, пирамид и хибар
Каждая из этих моделей – не случайна. Они выходят из истории обществ, из их традиций ценностей, из того, кем является “коллективный человек”. Но мы точно знаем, что экономики-победители – это всегда стаи свободно мыслящих, самостоятельных людей, поощряемых в этом государством, но регулируемых так, чтобы не допускать анархии, общественных взрывов и торговых войн. Такие “всепобеждающие” экономики всегда основаны на дисперсной собственности. Любые сверхконцентрации в имуществе и экономической власти, любой резко правый или левый уклон убивают их, лишая людей в них, двигающихся и думающих, надежды и времени, прививая им страх и беспомощность.
Экономика, огосударствленная на 80-90 процентов – неживая. Псевдолиберальное общество, в хозяйстве которого государства на грош, на 5-10 процентов, а крупнейших олигополий, экономических баронов и князей – на 70-80 процентов – нежизнеспособно. Все это мир времянок, дворни, зарплатных рабов, технологического тупика, подавленного мышления.
Экономика, состоящая из крупной собственности до 25-30 процентов, государства – до 10-15 процентов, а в остальном основанная прежде всего на имуществе и доходах среднего класса, мелкого и среднего бизнеса – только она живая.
А что у нас? Огосударствление экономики достигает 60-70 процентов. Мало-помалу начинает переходить и эти границы, стремясь к 75-80 процентам. Это большой тренд, длящийся с середины 90-х годов.
Если вдруг в будущем мы достигнем 80 процентов огосударствления, 80-90 процентов сверхконцентрации собственности, то это уже другая модель экономики. Грубо говоря, соединение “командных высот” и ларьков сапожников на улицах. Такая конструкция неизбежно будет основана на запретительном, вместо стимулирующего, регулировании, на росте наказаний. Ее ядро – и с этим ничего не поделаешь – избыточное административное бремя. В ее центре – служивый, бюджетный человек, не любящий риски и инновации. Исполнитель поручений. Не верящий в то, что он может прирастать своим имуществом, доходом и бизнесом на длинных временных горизонтах. Человек времянок, ищущий кормления и заботы, или же их альтернативы – административной власти, как аналога денег и имущества. Хорошо бы потихоньку начать отползать от этого большого тренда. Не думать больше о 1928-1929 годах как о возможных аналогах. И понять нам всем, что ключевое в нашем экономическом будущем – поверить в российского человека. Уйти от запретительной модели, построенной на том, что любой стимул – это вывезут, перегонят из рублей в валюту, обойдут закон, обязательно нарушат. Ведь именно эта модель во многом гонит нас в твердолобую экономику, в которой мало место инициативе и инновациям.
Ключевое в нашем экономическом будущем – поверить в российского человека. Уйти от запретительной модели
Пожалуйста, поверьте в нас, поверьте в людей творческих, поверьте в предпринимателей, дайте свободней дышать, и мы все вместе станем одной из самых быстрых, профессиональных и технологичных экономик мира, обеспечивая качество жизни на уровне 10-15 лучших мировых практик.
Источник: Российская газета
