Умный “протекционизм”. Как Россия превратилась в супердержаву

Продовольственное эмбарго, введенное в 2014 году, кардинально изменило сельскохозяйственную отрасль России, что подчеркивает потенциал "умного" протекционизма. Однако подъем сельхозотрасли начался не в 2014 году, а гораздо раньше. И это связано с осознанием государством безальтернативности продовольственной безопасности.

Напомним, в 1996 году все сельхозугодия произвели только 37 процентов продукции от уровня 1990 года. К середине девяностых импортировалось 70% от потребляемого мяса птицы, доля импортной пищевой продукции составляла 54%. К концу 1990-х вдвое сократилось поголовье крупного рогатого скота. В 2005 году был принят приоритетный проект АПК, а в 2008-м - государственная программа развития сельского хозяйства. В 2010 году поставлена цель по продовольственной безопасности с указанием доли местной продукции по каждой из категорий продукции сельского хозяйства. Однако отрасль разгонялась постепенно.

С 2000 по 2008 годы валовый прирост продукции сельского хозяйства составил только 37 процентов, парк сельхозтехники сократился с 1995 по 2013 годы в 5-10 раз. И вплоть до 2014 года значительная доля рынка покрывалась, в том числе, за счет европейского импорта. В 2014 году отрасль была готова к эмбарго, которое, по часто звучащему мнению, первыми готовились наложить сами европейские страны.

Началось восстановление материальной базы, а сложившиеся рыночные механизмы позволяли рассчитывать на рентабельность. При этом самым важным стали не декларации и формулировки программ, а реальные инструменты. По-настоящему льготные кредитные программы, гранты и льготные программы лизинга сельскохозяйственной техники позволили обеспечить материально-техническую базу для роста отрасли – повышение механизации, насыщение сельскохозяйственной химией, обращение к передовым селекционным решениям.

Неизбежный спрос позволил оперативно сбывать продукцию внутри страны, а с повышением объемов прийти к положению нетто-экспортера.

Активизировались процессы сельхозкооперации небольших хозяйств, значительно выросло разнообразие и изысканность переработанной в пищевые продукты сельхозпродукции. В итоге - 45 миллиардов долларов экспорта продукции АПК в прошлом году. В то же время в отрасли остаются заделы – еще не так значительна роль фермерских хозяйств, при "перезагрузке" отрасли ведущую роль получили крупные хозяйства, агрегировавшие огромные земельные угодья. В экспорте все еще более высока доля непереработанной продукции, хотя большую маржинальность можно ждать именно от высоких переделов. Большой потенциал в побочной продукции сельского хозяйства – как сырья для фармацевтической промышленности, новых материалов, биотоплива.

Надо преодолеть отставание в генетике и семеноводстве, шире внедрять методы автоматизации – в мире они достигли невероятных высот. Для этого необходимо создавать механизмы развития уже на региональном и макрорегиональном уровне - региональные агробанки, институты развития, научно-технические центры. Надо внедрять открытые инновации в АПК в сотрудничестве с зарубежными партнерами.

С учетом изменения климата в России условия для АПК становятся более благоприятными, в то время как в более южных странах - менее. Это открывает перспективы и двукратного роста экспорта на горизонте 20-25 лет. Но здесь важно не упустить технологическую революцию, которую сейчас называют "сельское хозяйство 4.0". Следует также сказать, что пример сельского хозяйства является показательным для других отраслей - продуманная политика с реальными инструментами стимулирования роста дает результат. Главное - действовать, а не застревать в бюрократических обсуждениях.